![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Бумажные куклы (6)
БУМАЖНЫЕ КУКЛЫ, часть 6.
Начало здесь: Бумажные куклы Начало
Напоминаю о том, что это произведение было написано в 90-е годы, и некоторые мысли автора с тех пор изменились; текст публикуется без правок и корректуры.
В очередной раз закончил читать "Тропик рака", и получил несказанное удовольствие. Но гнетёт меня, во время чтения переводных книг, незнание иных языков, и часто задаюсь вопросом: а адекватен ли перевод оригиналу? И приходится принимать на веру мнение переводчиков. Моя жена, прочтя первые десять страниц, не смогла читать дальше, обозвав книгу пошлой. Я же ничего пошлого в этом романе не нахожу, на мой взгляд, это очень целомудренная книга и очень сложно передать другим людям моё восприятие Миллера-автора и Генри-героя.
И так же, как Миллер, я сменил множество мест работы, так же, как он, ненавижу производство. Я ненавижу его с детства, ненавижу всеми фибрами души всевозможные станки и движущиеся механизмы; я патологически не способен к починке самых элементарных вещей; процесс вбивания гвоздя для меня сущий ад, момент глубочайшего стресса.
Меня бесит, когда какой-нибудь производственник называет людей искусства дармоедами. Но почему же никто из них, считающих творцов прекрасного нелюдью, недочеловеками, не выбросит телевизоры, радиоприёмники, не подожжёт библиотеки, во имя истребления касты тунеядцев; почему они позволяют кормиться им плодами своего труда? Гордо о себе заявляя: "Мы работаем, а они нет!", производственники абсолютно не думают о том, что легко порхающая балерина до этого много дней занималась у станка ради кажущегося лёгким мимолётного порхания. Их это не ебёт. Шурупы, болты, гайки - вот главный критерий оценки человеческой жизни.
Помнится, я работал как-то слесарем на одном из заводов.
Мы ремонтировали компрессор и, во время сборки, у нас не оказалось болтов нужного размера, пришёл проверить работу механик цеха и очень сильно расстроился, по его виду можно было подумать, что гонятся за ним всадники Апокалипсиса, он чуть не рыдал из-за нехватки этих долбаных болтов, я боялся как бы его удар не хватил. Но, слава Богу, всё обошлось, болты были принесены через несколько часов со склада. А что касается компрессора, то он до того дня простоял мёртвым несколько месяцев и ещё долго после этого происшествия мы его продолжали чинить, так что тогдашнее отсутствие болтов на его состоянии никак не сказывалось. Из-за чего было расстраиваться? Из-за отсутствия никому ненужных нескольких кусков железа?
И я не понимаю отношения начальников-производственников к своим рабочим. Почему, если я слесарь-механик и у меня работает исправно всё оборудование, не могу сидеть и читать книгу в отсутствии каких-либо проблем, а наоборот, при виде идущего начальства, должен хватать напильник и имитировать активную трудовую деятельность? Почему не похвалить меня за исправную работу механизмов и не позволить читать книги или играть, скажем, в карты? Кто мне на это ответит?
Или вот ещё случай из моей практики. Работал я на химкомбинате, перекачивал саломас (полуфабрикат для мыла) из одного чана в другой, и не доглядел: часть его оказалась на полу. С начальником смены едва инфаркт не приключился. Я же, когда пролитая жидкость застыла, взял лопату и спокойно перекидал обратно в чан, ни крошки потеряно не было. Из-за чего он расстроился? Ведь прекрасно знала температуру застывания массы!
Я никогда не смогу понять касту производственников. Это какие-то специальные люди, с высокомерной снисходительностью позволяющие артистам себя развлекать: "Ну, покажите, если вам так хочется, за какое такое очередное говно мы вам деньги платим".
Вид действующих станков и механизмов доводит меня до блевотины, полностью расстраивает нервную деятельность, превращая меня в некое роботообразное создание. Правда, в этом меня может привлечь один вид деятельности - работа у конвейера с выполнением простейшей операции, не напрягающей жизненно важные психические центры. Но и этот вид производства может вдохновить меня на один месяц, не больше; зато в это время я фантазирую, сочиняю: бесконечный однообразный поток приносит с собой интересные мысли, сюжеты. Помнится, неся службу в охране, однажды несколько часов зачарованно пронаблюдал за автоматическим конвейером.
В этом я одинок: за всю жизнь ни разу не встретил человека, подобно мне ненавидящего и неприемлющего производство, механизмы, инструменты и прочую железную ерунду; человека, которому как и мне приходилось бы ломать себя перед вбиванием гвоздя, у которого было бы полное органическое неприятие всех форм физического труда. Труд ради пропитания, не приносящий радости созидания - божье проклятье роду человеческому.
Я не могу прочувствовать некоторые проблемы, волнующие других людей: как заработать побольше денег, какую носить одежду и т. п. Умом я всё это осознаю, но чтобы затронуло глубины души, не знаю... Мир кажется ненастоящим, игрушечным и проблемы эти игрушечные. Человек создан не для того, чтобы жрать, пить, ебаться, носить павлиньи перья, а для более высокой цели. Вот эта-то цель меня понастоящему и волнует; в чём она, где конец нашего странствия по Вселенной? Всё призрачно в мире, всё кроме любви. Любви во всех смыслах.
Я окружил себя друзьями, и благодарен судьбе за то, что они у меня есть; остальные же мною не воспринимаются; включаю их, как электролампочки: встреча - включение, расставание - выключение, словно бы они и не существуют вне моей жизни; люди на улицах, в общественном транспорте сливаются в унылое серое животное по названием "толпа". Горе от ума. Утешает то, что в этом я не одинок: некоторые близкие мне люди выказывают подобное настроение. И в нём же, транспорте, иногда приходится слышать идиотские, лишённые всякого смысла, диалоги, например, подобные этому:
- У вас на лице язык есть, вот и спросите!
- Если вы неуч, то никогда так не говорите.
- Таким умным на такси надо ездить!
- А вы сами пробовали? Думаете это просто? Вот не знаете, а говорите!
Здесь я привёл лишь окончание разговора, длительного настолько, надо отметить, что я сам под его влиянием потерял умение правильно строить фразы, и в тот момент думал: "А как правильно сказать про язык, где он находится? Во рту. Значит правильно предложение должно прозвучать так: "У вас во рту язык есть, вот и спросите". Так вроде бы верно, но что-то не так, не по правилам русского языка. А как по правилам?.." Кроме как массгипноза толпой одного нормального человека, эту свою заминку я объяснить не могу.
И всё реже и реже на наших улицах встречаются гуингнгнмы, сплошь еху, а каждая такая встреча запоминается надолго. Очень давно, лет десять назад, я видел одного в переполненном автобусе; стоя на одной ноге, он умудрился раскрыть перед собой томик "Шах намэ", доказав тем самым превосходство духовного над материальным.
Галимов как-то рассказывал:
- Ехал я зимой в замёрзшем троллейбусе, и лошадь на обледенелом стекле нарисовал. Потом пересел на другое место, а на следующей остановке вошли две девушки и одна другой говорит: "Смотри, какая лошадь красивая. Наверно, здесь художник сидел!". Мне стало так приятно, что захотелось даже встать и сказать: "Это я нарисовал!". Но побыть безвестным художником в тот момент тоже было интересно и я промолчал. Но столько восхищения моей лошадью прозвучало в её словах, словно она давно настоящих картин не видела, а художники, по её мнению, наверное, по облакам летают, а не в переполненных троллейбусах толкутся!
- А почему именно лошадь?
- Мне нравится их рисовать.
Часто, очень часто гуингнгнмы маскируются под еху и в серой толпе их практически невозможно узнать. Такие вот картины с лошадями...
Как-то заходили мы с Альбертом Галимовым, прихватив бутылку водки, в Пассаж к его знакомому, начальнику одной из бесчисленных организаций в нём расположенных. Величественное здание полуразрушенностью вселяет мрачные мысли, а металлические лестничные пролёты словно бы ведут в Петербург Достоевского, но белый телефон в кабинете этого самого начальника возвращает в реальность, но какую-то иную, не нашу - кусочек стеклянного потолка опариживает обстановку.
Этот начальник - большой добрый человек, интересующийся искусством. Пока Альберт с ним беседовал о рейках, планках и прочих столярно-художнических вещах, я обнаружил на полках, среди залежей инструментов, книги и от нечего делать взял в руки Бунюэля; о существовании его автобиографии я даже и не слышал до этого. Тут раздался голос моего нового знакомого:
- А у тебя разве её нет?
- Нет...
- Можешь взять насовсем. Дарю.
Вмешался Галимов:
- Это же редкая книга.
- У меня их две.
Я был поражён: подарить мне, человеку, увиденному им в первый и, возможно, в последний раз, по-настоящему редкую вещь!
А когда мы с Альбертом туда шли, помнится, я говорил ему по поводу водки:
- Бери две.
- Это тебя Ахантьев испортил. Брать две, чтобы ещё раз не ходить. Одной хватит.
Но я оказался прав, хотя сам в то время не пил алкоголь вообще, весь вечер мог просидеть, медитируя над одной рюмкой. Бутылка ими была выпита достаточно быстро за интересным разговором. Мне вспоминается лишь кусочек его - рассказ о работе наших медиков в Африке.
- Знакомый у меня там работал в миссии Красного Креста. Негры очень странно относятся к болезням: у них там, если кого-то проклинает шаман, пребывают в полнейшем бездействии и умирают то ли от тоски, то ли действительно от болезни. К докторам идут лишь когда руку или ногу сломают, или какое другое механическое повреждение. И вот этот самый знакомый рассказал из своей практики: негр свалился с пальмы и живот себе распорол, все кишки на землю вывалились. Он не растерялся, не потерял сознания, сложил всё обратно и, поддерживая руками, пошёл в лазарет, а итти было прилично - километров пятнадцать. Белый человек на месте бы умер от шока, а ему ничего; зашили, он на другой день уже домой ушёл. А вот если бы его шаман проклял, с места бы не сдвинулся - от этого, по их понятиям лишь сам наложивший проклятие и может излечить, как, впрочем, и от инфекционных заболеваний.
А когда разговоры заходят о шаманстве и прочей магии, мне тоже есть, что порассказать. Правда, в тот раз я обошёлся всего одной историей, и то очень сильно ужатой. Вам я её предлагаю в нормальном виде, так, как сам услышал.
Как-то я был в одной компании, выпито было не много и после обычных разговоров, коснулись темы колдовства, наговоров и прочей чертовщины. И как ни странно в наш просвещённый век многим нашлось о чём порассказать: и о заговорённых швейных иглах, приносящих несчатье, и о найденных на улице деньгах и многом другом. И перед тем как разойтись по домам, хозяйка дома Ирина поведала историю, происшедшую с ней.
- Когда я делала ремонт в квартире и обдирала со стен обои, то с очередным куском со стены за телевизором выпали две иглы скреплённые буквой V, тогда я этому не придала никакого значения, да и сейчас не знаю как к этому относиться и, уже успев забыть об этом, познакомилась с добрым колдуном. Колдун этот достаточно интересный человек: хромой, весь переломанный, в общем, маленький худой уродец, с ним происходило множество катаклизмов, пока он не пришёл к овладению "космической энергией". А берёт он её в церквях, мечетях, природе; он считает, что Бог един и всё равно по каким обрядам Ему поклоняться, а верующим в Него Он даёт силы бороться с нечистью.
И вот после нашей первой встречи этот самый колдун разыскал мой номер телефона и в дни, приносящие мне несчастья обязательно раздавался его звонок. Сначала я не придавала этому значения, но когда он позвонил в день смерти моего отца и спросил: "Как ты себя чувствуешь?", со мной произошла самая настоящая истерика и минут пятнадцать я кричала в трубку всё, что о нём думаю; он это терпеливо выслушал и спокойно спросил: "Когда ты пригласишь меня к себе домой?", от такой наглости я опешила и сразу пришла в себя: "Что ты имеешь в виду?". "Ты должна пригласить меня в гости" - ответил он, мы договорились о встрече и через несколько дней он с моей подругой, познакомившей нас, пришёл ко мне.
И уже с порога объявил: эта квартира настолько полна чёрной энергией, что тяжело дышать; вытащил из сумки всевозможные предметы и попросил оставить его здесь ненадолго одного. Мы с подругой спустились вниз, сели в её машину и минут тридцать, пока он нас не позвал, прикалывались на счёт его колдовских способностей. Потом нам было разрешено вернуться в дом. Этот колдун довольно долго при нас ходил со свечой по залу и вдруг замер напротив телевизора, где я когда-то нашла иголки в обоях и загробно произнёс: "Здесь был знак сильного магического проклятья на смерть. Ирина, постарайся вспомнить, не находила ли ты на этой стене что-нибудь?". А мне в тот момент было интересно просто наблюдать за этим человеком и ни о каких злых талисманах, как ни старалась, вспомнить не смогла...
В этом месте я перебил рассказчицу вопросом:
- А он объяснил, почему звонил именно тогда, когда у тебя случались беды?
- Конечно. Это было первое, о чём я его спросила. Он, оказывается заинтересовался моей судьбой и как-то там вычислял плохие дни. Ну, и после суеты со свечой я собралась было варить борщ, но этот колдун к плите меня не подпустил, заявив: еду, мол, он готовит для себя сам, вкладывая в неё положительную энергию; отказывать в этом я не стала. Цирк начался потом, когда я включила кассету "Сектор газа". Мне было страшно и смешно одновременно: это существо задёргалось всем телом, зрачки завертелись в разные стороны и, прикинь, в этом состоянии оно пробыло двое суток.
- И что, он так и просидел два дня на кухне?
- Оно.
- ?
- Я не воспринимаю его как мужчину, для меня он среднего пола: оно. Вот так оно и сидело двое суток: всё кривое, перекошенное и зрачки крутятся в разные стороны. Я испугалась, но подруга меня успокоила, сказала, что с ним это бывает. А когда оно пришло в себя, то объявило ту музыку сгустком космической энергии и стало снова ко мне приставать с вопросом о проклятом предмете. Тут-то я и вспомнила об иголках в обоях. Он как про это услышал - побледнел, затрясся, забился в истерике, как будто сейчас умрёт и страшно заорал: "Что ты с ними сделала?!! Ты брала их в руки?!!". Нет, говорю, как они в старых обоях были, так с грязным комком и выбросила на помойку. Оно тут же успокоилось и объяснило: это, мол, был один из самых злейших талисманов, зоговорённый на смерть и если бы я прикоснулась к иглам голой рукой, то несомненно бы умерла, и даже он не смог бы помочь; а сейчас от них осталась чёрная метка, аккумулятор зла; вот и отец мой, мол, от этого скончался; со временем сила зла ослабеет, но сейчас он просто обязан оказать мне помощь, взять зло на себя, потому что я слаба, а он уже научился с этим бороться; и пока я ему что-нибудь не подарю, он из моего дома не уйдёт. Я стала соображать, что бы такое ему подарить и вспомнила про обои, оставшиеся после ремонта: оно как раз недавно, как инвалид, квартиру новую получило, а до этого в общаге жило и такой подарок был кстати. И отдала ему пять рулонов, а он мне заявил, что ещё один должен быть. А я тогда забыла совсем про отдельно где-то лежащий кусок. Нет, говорю, как купила, так все в связке и лежат. Оно мне не поверило, дай ему ещё один рулон и всё тут. Я и клялась и божилась, что нет больше, но оно мне не верило. Кое-как я его выпроводила с подарком за дверь. А колдун сразу же свою новую квартиру этими обоями оклеил и как раз того злополучного куска не хватило, дыра в стене осталась. И стало оно после этого меня по телефону доставать: "Ирина, пойми, я ведь не просто подарок у тебя просил, я с ним зло из твоей квартиры и жизни унёс. Отдай мне последний рулон!" А я была твёрдо уверена, что все отдала и поражалась его настойчивости. Потом оно долго мне не звонило и неожиданно раздался звонок и его усталый замученный голос в трубке: "Почему ты мне не отдала тогда последний рулон?" и в этот же день подруга, что меня с ним познакомила, рассказала: проблемы у колдуна с мафией возникли, лишился новой квартиры, а сейчас, пока страсти не остыли, живёт в другом городе у какой-то бабы. С тех пор изредка оно мне звонит и задаёт всё тот же вопрос: "Почему же ты не отдала мне последний рулон?". А голос от звонка к звонку становится слабее и слабее, последний раз, когда звонил вообще еле слышно было... И рулон этот злосчастный позавчера на антресолях нашёлся. Что мне с ним теперь делать? Выбросить?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Начало здесь: Бумажные куклы Начало
Напоминаю о том, что это произведение было написано в 90-е годы, и некоторые мысли автора с тех пор изменились; текст публикуется без правок и корректуры.
В очередной раз закончил читать "Тропик рака", и получил несказанное удовольствие. Но гнетёт меня, во время чтения переводных книг, незнание иных языков, и часто задаюсь вопросом: а адекватен ли перевод оригиналу? И приходится принимать на веру мнение переводчиков. Моя жена, прочтя первые десять страниц, не смогла читать дальше, обозвав книгу пошлой. Я же ничего пошлого в этом романе не нахожу, на мой взгляд, это очень целомудренная книга и очень сложно передать другим людям моё восприятие Миллера-автора и Генри-героя.
И так же, как Миллер, я сменил множество мест работы, так же, как он, ненавижу производство. Я ненавижу его с детства, ненавижу всеми фибрами души всевозможные станки и движущиеся механизмы; я патологически не способен к починке самых элементарных вещей; процесс вбивания гвоздя для меня сущий ад, момент глубочайшего стресса.
Меня бесит, когда какой-нибудь производственник называет людей искусства дармоедами. Но почему же никто из них, считающих творцов прекрасного нелюдью, недочеловеками, не выбросит телевизоры, радиоприёмники, не подожжёт библиотеки, во имя истребления касты тунеядцев; почему они позволяют кормиться им плодами своего труда? Гордо о себе заявляя: "Мы работаем, а они нет!", производственники абсолютно не думают о том, что легко порхающая балерина до этого много дней занималась у станка ради кажущегося лёгким мимолётного порхания. Их это не ебёт. Шурупы, болты, гайки - вот главный критерий оценки человеческой жизни.
Помнится, я работал как-то слесарем на одном из заводов.
Мы ремонтировали компрессор и, во время сборки, у нас не оказалось болтов нужного размера, пришёл проверить работу механик цеха и очень сильно расстроился, по его виду можно было подумать, что гонятся за ним всадники Апокалипсиса, он чуть не рыдал из-за нехватки этих долбаных болтов, я боялся как бы его удар не хватил. Но, слава Богу, всё обошлось, болты были принесены через несколько часов со склада. А что касается компрессора, то он до того дня простоял мёртвым несколько месяцев и ещё долго после этого происшествия мы его продолжали чинить, так что тогдашнее отсутствие болтов на его состоянии никак не сказывалось. Из-за чего было расстраиваться? Из-за отсутствия никому ненужных нескольких кусков железа?
И я не понимаю отношения начальников-производственников к своим рабочим. Почему, если я слесарь-механик и у меня работает исправно всё оборудование, не могу сидеть и читать книгу в отсутствии каких-либо проблем, а наоборот, при виде идущего начальства, должен хватать напильник и имитировать активную трудовую деятельность? Почему не похвалить меня за исправную работу механизмов и не позволить читать книги или играть, скажем, в карты? Кто мне на это ответит?
Или вот ещё случай из моей практики. Работал я на химкомбинате, перекачивал саломас (полуфабрикат для мыла) из одного чана в другой, и не доглядел: часть его оказалась на полу. С начальником смены едва инфаркт не приключился. Я же, когда пролитая жидкость застыла, взял лопату и спокойно перекидал обратно в чан, ни крошки потеряно не было. Из-за чего он расстроился? Ведь прекрасно знала температуру застывания массы!
Я никогда не смогу понять касту производственников. Это какие-то специальные люди, с высокомерной снисходительностью позволяющие артистам себя развлекать: "Ну, покажите, если вам так хочется, за какое такое очередное говно мы вам деньги платим".
Вид действующих станков и механизмов доводит меня до блевотины, полностью расстраивает нервную деятельность, превращая меня в некое роботообразное создание. Правда, в этом меня может привлечь один вид деятельности - работа у конвейера с выполнением простейшей операции, не напрягающей жизненно важные психические центры. Но и этот вид производства может вдохновить меня на один месяц, не больше; зато в это время я фантазирую, сочиняю: бесконечный однообразный поток приносит с собой интересные мысли, сюжеты. Помнится, неся службу в охране, однажды несколько часов зачарованно пронаблюдал за автоматическим конвейером.
В этом я одинок: за всю жизнь ни разу не встретил человека, подобно мне ненавидящего и неприемлющего производство, механизмы, инструменты и прочую железную ерунду; человека, которому как и мне приходилось бы ломать себя перед вбиванием гвоздя, у которого было бы полное органическое неприятие всех форм физического труда. Труд ради пропитания, не приносящий радости созидания - божье проклятье роду человеческому.
Я не могу прочувствовать некоторые проблемы, волнующие других людей: как заработать побольше денег, какую носить одежду и т. п. Умом я всё это осознаю, но чтобы затронуло глубины души, не знаю... Мир кажется ненастоящим, игрушечным и проблемы эти игрушечные. Человек создан не для того, чтобы жрать, пить, ебаться, носить павлиньи перья, а для более высокой цели. Вот эта-то цель меня понастоящему и волнует; в чём она, где конец нашего странствия по Вселенной? Всё призрачно в мире, всё кроме любви. Любви во всех смыслах.
Я окружил себя друзьями, и благодарен судьбе за то, что они у меня есть; остальные же мною не воспринимаются; включаю их, как электролампочки: встреча - включение, расставание - выключение, словно бы они и не существуют вне моей жизни; люди на улицах, в общественном транспорте сливаются в унылое серое животное по названием "толпа". Горе от ума. Утешает то, что в этом я не одинок: некоторые близкие мне люди выказывают подобное настроение. И в нём же, транспорте, иногда приходится слышать идиотские, лишённые всякого смысла, диалоги, например, подобные этому:
- У вас на лице язык есть, вот и спросите!
- Если вы неуч, то никогда так не говорите.
- Таким умным на такси надо ездить!
- А вы сами пробовали? Думаете это просто? Вот не знаете, а говорите!
Здесь я привёл лишь окончание разговора, длительного настолько, надо отметить, что я сам под его влиянием потерял умение правильно строить фразы, и в тот момент думал: "А как правильно сказать про язык, где он находится? Во рту. Значит правильно предложение должно прозвучать так: "У вас во рту язык есть, вот и спросите". Так вроде бы верно, но что-то не так, не по правилам русского языка. А как по правилам?.." Кроме как массгипноза толпой одного нормального человека, эту свою заминку я объяснить не могу.
И всё реже и реже на наших улицах встречаются гуингнгнмы, сплошь еху, а каждая такая встреча запоминается надолго. Очень давно, лет десять назад, я видел одного в переполненном автобусе; стоя на одной ноге, он умудрился раскрыть перед собой томик "Шах намэ", доказав тем самым превосходство духовного над материальным.
Галимов как-то рассказывал:
- Ехал я зимой в замёрзшем троллейбусе, и лошадь на обледенелом стекле нарисовал. Потом пересел на другое место, а на следующей остановке вошли две девушки и одна другой говорит: "Смотри, какая лошадь красивая. Наверно, здесь художник сидел!". Мне стало так приятно, что захотелось даже встать и сказать: "Это я нарисовал!". Но побыть безвестным художником в тот момент тоже было интересно и я промолчал. Но столько восхищения моей лошадью прозвучало в её словах, словно она давно настоящих картин не видела, а художники, по её мнению, наверное, по облакам летают, а не в переполненных троллейбусах толкутся!
- А почему именно лошадь?
- Мне нравится их рисовать.
Часто, очень часто гуингнгнмы маскируются под еху и в серой толпе их практически невозможно узнать. Такие вот картины с лошадями...
Как-то заходили мы с Альбертом Галимовым, прихватив бутылку водки, в Пассаж к его знакомому, начальнику одной из бесчисленных организаций в нём расположенных. Величественное здание полуразрушенностью вселяет мрачные мысли, а металлические лестничные пролёты словно бы ведут в Петербург Достоевского, но белый телефон в кабинете этого самого начальника возвращает в реальность, но какую-то иную, не нашу - кусочек стеклянного потолка опариживает обстановку.
Этот начальник - большой добрый человек, интересующийся искусством. Пока Альберт с ним беседовал о рейках, планках и прочих столярно-художнических вещах, я обнаружил на полках, среди залежей инструментов, книги и от нечего делать взял в руки Бунюэля; о существовании его автобиографии я даже и не слышал до этого. Тут раздался голос моего нового знакомого:
- А у тебя разве её нет?
- Нет...
- Можешь взять насовсем. Дарю.
Вмешался Галимов:
- Это же редкая книга.
- У меня их две.
Я был поражён: подарить мне, человеку, увиденному им в первый и, возможно, в последний раз, по-настоящему редкую вещь!
А когда мы с Альбертом туда шли, помнится, я говорил ему по поводу водки:
- Бери две.
- Это тебя Ахантьев испортил. Брать две, чтобы ещё раз не ходить. Одной хватит.
Но я оказался прав, хотя сам в то время не пил алкоголь вообще, весь вечер мог просидеть, медитируя над одной рюмкой. Бутылка ими была выпита достаточно быстро за интересным разговором. Мне вспоминается лишь кусочек его - рассказ о работе наших медиков в Африке.
- Знакомый у меня там работал в миссии Красного Креста. Негры очень странно относятся к болезням: у них там, если кого-то проклинает шаман, пребывают в полнейшем бездействии и умирают то ли от тоски, то ли действительно от болезни. К докторам идут лишь когда руку или ногу сломают, или какое другое механическое повреждение. И вот этот самый знакомый рассказал из своей практики: негр свалился с пальмы и живот себе распорол, все кишки на землю вывалились. Он не растерялся, не потерял сознания, сложил всё обратно и, поддерживая руками, пошёл в лазарет, а итти было прилично - километров пятнадцать. Белый человек на месте бы умер от шока, а ему ничего; зашили, он на другой день уже домой ушёл. А вот если бы его шаман проклял, с места бы не сдвинулся - от этого, по их понятиям лишь сам наложивший проклятие и может излечить, как, впрочем, и от инфекционных заболеваний.
А когда разговоры заходят о шаманстве и прочей магии, мне тоже есть, что порассказать. Правда, в тот раз я обошёлся всего одной историей, и то очень сильно ужатой. Вам я её предлагаю в нормальном виде, так, как сам услышал.
Как-то я был в одной компании, выпито было не много и после обычных разговоров, коснулись темы колдовства, наговоров и прочей чертовщины. И как ни странно в наш просвещённый век многим нашлось о чём порассказать: и о заговорённых швейных иглах, приносящих несчатье, и о найденных на улице деньгах и многом другом. И перед тем как разойтись по домам, хозяйка дома Ирина поведала историю, происшедшую с ней.
- Когда я делала ремонт в квартире и обдирала со стен обои, то с очередным куском со стены за телевизором выпали две иглы скреплённые буквой V, тогда я этому не придала никакого значения, да и сейчас не знаю как к этому относиться и, уже успев забыть об этом, познакомилась с добрым колдуном. Колдун этот достаточно интересный человек: хромой, весь переломанный, в общем, маленький худой уродец, с ним происходило множество катаклизмов, пока он не пришёл к овладению "космической энергией". А берёт он её в церквях, мечетях, природе; он считает, что Бог един и всё равно по каким обрядам Ему поклоняться, а верующим в Него Он даёт силы бороться с нечистью.
И вот после нашей первой встречи этот самый колдун разыскал мой номер телефона и в дни, приносящие мне несчастья обязательно раздавался его звонок. Сначала я не придавала этому значения, но когда он позвонил в день смерти моего отца и спросил: "Как ты себя чувствуешь?", со мной произошла самая настоящая истерика и минут пятнадцать я кричала в трубку всё, что о нём думаю; он это терпеливо выслушал и спокойно спросил: "Когда ты пригласишь меня к себе домой?", от такой наглости я опешила и сразу пришла в себя: "Что ты имеешь в виду?". "Ты должна пригласить меня в гости" - ответил он, мы договорились о встрече и через несколько дней он с моей подругой, познакомившей нас, пришёл ко мне.
И уже с порога объявил: эта квартира настолько полна чёрной энергией, что тяжело дышать; вытащил из сумки всевозможные предметы и попросил оставить его здесь ненадолго одного. Мы с подругой спустились вниз, сели в её машину и минут тридцать, пока он нас не позвал, прикалывались на счёт его колдовских способностей. Потом нам было разрешено вернуться в дом. Этот колдун довольно долго при нас ходил со свечой по залу и вдруг замер напротив телевизора, где я когда-то нашла иголки в обоях и загробно произнёс: "Здесь был знак сильного магического проклятья на смерть. Ирина, постарайся вспомнить, не находила ли ты на этой стене что-нибудь?". А мне в тот момент было интересно просто наблюдать за этим человеком и ни о каких злых талисманах, как ни старалась, вспомнить не смогла...
В этом месте я перебил рассказчицу вопросом:
- А он объяснил, почему звонил именно тогда, когда у тебя случались беды?
- Конечно. Это было первое, о чём я его спросила. Он, оказывается заинтересовался моей судьбой и как-то там вычислял плохие дни. Ну, и после суеты со свечой я собралась было варить борщ, но этот колдун к плите меня не подпустил, заявив: еду, мол, он готовит для себя сам, вкладывая в неё положительную энергию; отказывать в этом я не стала. Цирк начался потом, когда я включила кассету "Сектор газа". Мне было страшно и смешно одновременно: это существо задёргалось всем телом, зрачки завертелись в разные стороны и, прикинь, в этом состоянии оно пробыло двое суток.
- И что, он так и просидел два дня на кухне?
- Оно.
- ?
- Я не воспринимаю его как мужчину, для меня он среднего пола: оно. Вот так оно и сидело двое суток: всё кривое, перекошенное и зрачки крутятся в разные стороны. Я испугалась, но подруга меня успокоила, сказала, что с ним это бывает. А когда оно пришло в себя, то объявило ту музыку сгустком космической энергии и стало снова ко мне приставать с вопросом о проклятом предмете. Тут-то я и вспомнила об иголках в обоях. Он как про это услышал - побледнел, затрясся, забился в истерике, как будто сейчас умрёт и страшно заорал: "Что ты с ними сделала?!! Ты брала их в руки?!!". Нет, говорю, как они в старых обоях были, так с грязным комком и выбросила на помойку. Оно тут же успокоилось и объяснило: это, мол, был один из самых злейших талисманов, зоговорённый на смерть и если бы я прикоснулась к иглам голой рукой, то несомненно бы умерла, и даже он не смог бы помочь; а сейчас от них осталась чёрная метка, аккумулятор зла; вот и отец мой, мол, от этого скончался; со временем сила зла ослабеет, но сейчас он просто обязан оказать мне помощь, взять зло на себя, потому что я слаба, а он уже научился с этим бороться; и пока я ему что-нибудь не подарю, он из моего дома не уйдёт. Я стала соображать, что бы такое ему подарить и вспомнила про обои, оставшиеся после ремонта: оно как раз недавно, как инвалид, квартиру новую получило, а до этого в общаге жило и такой подарок был кстати. И отдала ему пять рулонов, а он мне заявил, что ещё один должен быть. А я тогда забыла совсем про отдельно где-то лежащий кусок. Нет, говорю, как купила, так все в связке и лежат. Оно мне не поверило, дай ему ещё один рулон и всё тут. Я и клялась и божилась, что нет больше, но оно мне не верило. Кое-как я его выпроводила с подарком за дверь. А колдун сразу же свою новую квартиру этими обоями оклеил и как раз того злополучного куска не хватило, дыра в стене осталась. И стало оно после этого меня по телефону доставать: "Ирина, пойми, я ведь не просто подарок у тебя просил, я с ним зло из твоей квартиры и жизни унёс. Отдай мне последний рулон!" А я была твёрдо уверена, что все отдала и поражалась его настойчивости. Потом оно долго мне не звонило и неожиданно раздался звонок и его усталый замученный голос в трубке: "Почему ты мне не отдала тогда последний рулон?" и в этот же день подруга, что меня с ним познакомила, рассказала: проблемы у колдуна с мафией возникли, лишился новой квартиры, а сейчас, пока страсти не остыли, живёт в другом городе у какой-то бабы. С тех пор изредка оно мне звонит и задаёт всё тот же вопрос: "Почему же ты не отдала мне последний рулон?". А голос от звонка к звонку становится слабее и слабее, последний раз, когда звонил вообще еле слышно было... И рулон этот злосчастный позавчера на антресолях нашёлся. Что мне с ним теперь делать? Выбросить?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Здесь был Вася
Re: Здесь был Вася
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
отдала бы последний рулон...
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)